Прекрасен мир статичный; в кружевах пиний,
чернеющих на сером полотне дома,
запуталось птенцом больным само время,
пригрелось — хорошо ему — сидит тихо
на радость кладке каменной: песком тонким
становится со временем любой камень —
хоть набирай и горстью засыпай колбу
часов песочных. Если жив — кому сыпать.
Движение есть смерть в конце концов, что ли?
Тогда прекрасен хор, застывший на ноте
единственной неслышной. Но не в том дело:
в открытых ртах их замерла кольцом радость.

Люби меня, пока стоим в одной точке
и неохватна жизнь, как берега Понта.
А стоит только двинуться — любой берег
конечен непременно, да и в круг замкнут.