Подумаю в гомоне пира о прочем, что свыше
исчислено, взвешено, подано с перцем. Досада.
Досада, ты скажешь. И снятся тяжёлые вишни
невенчанным веткам сожжённого осенью сада.

И запах воловьего пота. И реет устало
ременная плеть. Я за посвистом этим немею.
Смеётся погонщик. И что-то со временем стало
такое, что я не умею о нём, не умею.

Мой сад раскорчёван какой-то дурной рукопашной
в какой-то войне, на которой и я — офицером.
И снимутся на зиму серые птицы, и пашня
под лемехом вспухнет и выступит солью на сером.

Ты скажешь: и ныне не пресно. Ладони покорно
опустишь к земле и в ответ не дождёшься ни слова.
Плетётся упряжка. Хрустят пересохшие корни.
Жуки расползаются в поисках нового крова.