Две страницы по карте, затем —
по просёлку, по просеке, дальше,
в захолустный собачий эдем,
в рай первичной материи, фальши
пережжённых окарин, свистков
заблудившейся узкоколейки,
к тусклой речке, за стайкой мальков
деревенской донельзя уклейки,
к птицам зимним, пытаясь беречь,
не уметь, и катиться со склона,
выдыхая бессвязную речь,
поминая в сердцах Аполлона.

Слышишь, равный? Оставь меня здесь,
в полумраке бревенчатых комнат,
где политике нечего есть,
а истории нечего вспомнить,
здесь, где ангел не вспыхнет крылом —
слишком тесно родиться крылатым
в этой жизни меж мутным стеклом
и не менее мутным закатом.