Улыбнусь мимо окон — и мне улыбнётся в ответ
городская Диана с подножки ночного трамвая,
загорелой рукой пневматический свой пистолет
в ненадёжное небо к осенней луне воздевая.

Так стреляй же, охотница. Здесь, в темноте, на краю,
на горбатой околице бедного третьего Рима,
подари мне шальную печальную пулю твою,
обручальную пулю с кольцом обручального дыма.

А потом — за глоток до рассвета — ты помнишь? — вдвоём
заболеем, прольёмся безмолвной, закушенной страстью
в зарастающий медленным бледным сиянием дом
через стёкла холодные — хрупкие, точно запястья.