Тополь просит музыки, и птицы
стаями срываются с руки.
Соскользнёт каблук по черепице,
звоном отзовутся чердаки;

упади, не бойся, прямо с неба —
прямо в чашу талого огня,
слышишь, из багульника и снега
вылепи когда-нибудь меня,

в грубой, вычурной, фламандской гамме
распиши цветами темноту,
прикоснись, художница, губами
к белому, горячему холсту,

пей меня, учи меня. Века мне,
навалившись на небо плечом,
наблюдать, как крепостные камни
прорастают солнцем и плющом,

прирастают к сердцу. Еле слышен,
голос мой, вызванивай, зови
из ночной грозы и диких вишен
медленные молнии любви.

Кружится, плывёт светло и утло
пыльный полог, белый потолок.
С тополя сикстинского под утро
падает безумный ангелок.