Летучие мыши, чужие сюжеты, сезонное чтиво.
Меняются люди, текучие угли в пылающем горне.
Но кто-то нашепчет, и кто-то споёт – высоко и красиво –
о страсти, о риске, о вереске слов, прорастающих в горле.
О пафосе танца. О пластике ночи – неоновой, вязкой.
Ты видишь, как эти летучие люди немыслимо хрупки,
и тонешь в клубах ароматного ритма, целуя под маской
изогнутый ветром холодный загубник бриаровой трубки.
На облаке дыма ты сам – отпечаток восторга и жажды;
в пальбе стробоскопов, в ударном, удушливом клубном забое
живёшь, понимая, что жизнь – это голос, который однажды
прервётся, исчезнет, истает за облаком – вместе с тобою.
Андрей, стихотворение совершенное. Мне и вправду не хватает слов, потому, что все слова там, у тебя… Это из них ты делаешь то, можно назвать жизнью приходящей, царящей и исчезающей вместе с твоим голосом. Может быть я и пишу сейчас, потому, что читаю тебя. Для меня — это стимул стимулов.
Не суди строго:
Звук таял, растворялся, уходил,
Ложился на воду, дробился в низких нотах,
Тонул и вновь всплывал, и уводил
В свои края не спящего кого-то,
Потерянного на земных полях,
В других мирах небесного цветенья,
Там, во вселенских белых ковылях,
На пике неземного озаренья.
И волшебством волнующих басов,
У берегов бескрайних океанов,
Непостижимость низких голосов
Тревожила неправедно и странно.
Звук таял, растворялся, уходил,
Ложился на воду, дробился в низких нотах,
А отголосок эха уносил
Все дальше неуслышанное что-то.
Завтра утром Буду на Валдае. В интернете — где- нибудь после 5-го.
Спасибо, Татьяна! Доброй дороги!
Татьяна, смотрите, не влюбитесь в него. Уже на грани этого. Или я опоздал уже со своим предупреждением ?
Гиви! Вы опоздали не только со своими предупреждениями, но и пониманием того, что невозможно не любить поэта (даже если он из другой галактики) пишущего подобнве стихи.